суббота, 13 июля 2013 г.

Индийская Музыка- предыстория системы раги

«Самгита» - санскритский термин для музыки, включает в себя не только вокальную и инструментальную музыку, но также и танец.
Самгиташастра» — корпус писаний о музыке – обычно переводится как «музыкология».
Музыку часто называли «Пятой Ведой» и считали её путём к откровению. Она также была связана с философией и практикой йоги (буквально, «привязанность») и служила образцом для йогической практике своей суровой дисциплиной и сосредоточенностью исполнителя, как и его приверженностью к идеалу на его пути. Музыка, наименее материальное из искусств, привлекала естественный интерес со стороны индийской философской традиции, учившей, что материя иллюзорна. Музыка давала и исполнителю, и слушателю проблеск вечной реальности: через своё соприкосновение к тому, что реально (часто через подобное трансу состояние), они отстранялись от того, что иллюзорно. Таким образом, индийская философия музыки получила важные онтологические и эпистемологические измерения, и исполнение индийской музыки приобрело метафизические обертона, глубоко проникшие во все контексты, в которых затрагивается предмет музыки.
Происхождение наиболее древнего искусства – музыки – вероятно, можно приписать ритуалу, но эти корни в индийской музыке пролегают куда глубже, чем в западной. Музыка, покуда нам известно, впервые появляется в индийской литературе жанра, известного как «шикша». Шикши являлись практическими заметками о верном произнесении священных Ведических текстов и надлежащем исполнении сопутствующих ритуальных жестов, дополненными списками для каждодневной жизни – как чистить зубы, избегать компании азартных игроков, женщин и актёров и т.п. В этих шикшах находятся свидетельства, что жесты «тала», ставшие ритмической основой всей последующей индийской музыки, произрастают от движений рук, исполняемых жрецом по мере декламации гимнов Самаведы.
Теория «нады», обычно переводимой как «первичный звук», является основанием для индийского понимания музыки. Она описывает проистекание извлечённого звука из протяжённого субстрата жизненного звука, обитающего в нижней части тела, что находит своё выражение в постоянном присутствии дрона, ставшего особенностью индийской музыки с эпохи средневековья. Каждый выдох, каждое произнесение музыкального звука или священной формулы (мантры) даёт певцу контроль над этим внутренним резервуаром божественного звука, и идея музыки как чистого проистекания изнутри является одним из ключевых понятий в индийской мысли.
Сопровождение музыки жестом (как в Ведической молитве) придаёт ритуальное измерение телесных каналов и областей, через которые струится проистекающий звук. Философская традиция обращалась к этим вопросам слишком детально, и имея это в виду, мы можем с лёгкостью видеть, почему вокальная музыка является образцом для всей индийской инструментальной музыки, и почему музыка и фонетика так тесно переплетены в литературе шикша. Музыка являлось священным произнесением, и каждый аспект её извлечения должен был скрупулёзно быть передан ученику.
Жанр шикша образуется из шести «ведант» («суставов Веды»), затрагивающих следующие сферы:
1. Помимо музыки, шикшу прежде всего интересовала артикуляционная фонетика, и она разделялась на такие предметы как отдельные звуки, акценты, сущности, органы речи, подача и благозвучность; её общей целью являлось должное произношение текстов.
2. «Кальпа» описывала должные ритуалы.
3. «Вьякарана» описывала способы для грамматического анализа текстов.
4. «Нирукта» давала методы для понимания этимологии слов.
5. «Чанды» исследовали поэтические метры.
6. «Джиотиса» занималась астрономией, наукой весьма развитой в Древней Индии, но в данном случае применяемой для определения должного времени проведения Ведических жертвоприношений.
Эти шесть ведант почти полностью идентичны «тривиуму» средневековой Европы (грамматика, риторика, логика) и «квадривиуму» (геометрия, арифментика, астрономия, музыка). Умственная дисциплина и навыки общения являлись главнейшими целями как в индийской, так и в европейской учебных программах.
К концу первого тысячелетия, музыка отходит от своих прежних ритуальных и театральных контекстов и постепенно приобретает статус отдельной дисциплины.
Несмотря на привилегированное положение музыки, у неё нет никакой определённой ниши, и чаще она перечисляется наряду с другими «искусствами», по всем стандартам глубоко тривиальными. Мы встречали классификации вроде восемнадцати профессиональных искусств («шилп») и шестидесяти четырёх «кал» (названных Кумарасвами «любительскими искусствами»), перечисляемых Ватсъяяной в его знаменитой Камасутре: они охватывают как большие формы (вроде пения, танца, поэзии и архитектуры), так и занятия вроде татуировки, готовки, чтение скороговорок, использование парфюма, обучение попугаев речи, использование «поросячьей латыни», азартные игры и гимнастика. Архитектура, поэзия и музыка обычно называются «большими» искусствами, поскольку ими можно заниматься независимо, то есть – скульптура и рисования зависят от архитектуры, как танец – от музыки.
Ранняя индийская музыкальная теория отличается той же строгостью и проницательностью исследования, которой отмечена великая грамматика Панини для санскрита.
Границы музыки были определены постепенно, через отделение её от речи, молитвы, поэзии, ритуала и драмы.
Древнеиндийская музыка как и сегодня была и остаётся ансамблевой, создаваемой для театра и с использованием физической жестикуляции для регулирования музыки. Истоки прослеживаются отчасти в ритуале и в стиле священной молитвы. Музыка индии включает как чисто вокальную, так и чисто инструментальную музыку, используется для сопровождения танца и использует временные паттерны из речи и поэзии в качестве модели для музыкального ритма.

Комментариев нет:

Отправить комментарий